Если раньше климатическая политика была делом взрослых, то сейчас в ней всё больше и больше молодёжи. На региональной климатической конференции в Алматы мы встретились с Әлімхан Абулханом, студентом 3-го курса Университета Нархоз и руководителем молодёжной организации “Climate for Us” (“Климат для нас”). Двадцатилетний Алимхан рассказал, что привело его в экодвижение и как он нашёл себя в климатической теме.
Беседовала Алия Веделих (Ecostan News) специально для Климатической сети гражданского общества Центральной Азии
Алия: Как ты пришёл в экодвижение? Что привело тебя к нам, экоактивистам? Почему ты решил не только остаться в зелёном активизме, но и выбрал охрану окружающей среды в качестве своей будущей профессии?
Алимхан: Я сам из Павлодара, у нас там есть экологическая общественная организация “ЭКОМ”. В 9-м классе я писал статью для научной конференции “Сатпаевские чтения”. Делая исследование для этой работы, наткнулся на сайт ЭКОМа. Так я попал на их мероприятие.
Это были общественные слушания по одному промышленному проекту, где Светлана Владимировна (Могилюк С.В., руководитель ЭКОМа — прим. ред.) выступала от имени гражданского общества области.
Алимхан: Я сам из Павлодара, у нас там есть экологическая общественная организация “ЭКОМ”. В 9-м классе я писал статью для научной конференции “Сатпаевские чтения”. Делая исследование для этой работы, наткнулся на сайт ЭКОМа. Так я попал на их мероприятие.
Это были общественные слушания по одному промышленному проекту, где Светлана Владимировна (Могилюк С.В., руководитель ЭКОМа — прим. ред.) выступала от имени гражданского общества области.
Мне настолько понравились её конструктивные и лаконичные предложения — они касались минимизации вреда природе, что я начал активно следить за их деятельностью. Вскоре присоединился к ним в качестве волонтёра. Уже тогда я понял, что промышленный потенциал нашей страны всё-таки нужно развивать, но с учётом предложений экологов.
В общем, меня настолько вдохновила команда ЭКОМа, что ещё в 9-м классе я захотел стать таким же экоактивистом: нести реальную пользу для нашего общества и для нашей окружающей среды.
В общем, меня настолько вдохновила команда ЭКОМа, что ещё в 9-м классе я захотел стать таким же экоактивистом: нести реальную пользу для нашего общества и для нашей окружающей среды.
Алия: Слушай, я просто восхищена, ты какой-то уникум: в девятом классе настолько проникнуться такими достаточно серьёзными вещами. Расскажи, как это привело тебя к переезду в Алматы и поступлению на специальность “экология”.
Алимхан: В своей школе я продолжал писать научные статьи. В 2021 году ЭКОМ начал вести мониторинг состояния зелёных насаждений и набирал для этого волонтёров. Они проводили это в рамках своей общественной деятельности, а для меня это стало очень хорошим источником знаний.
Я волонтёрил в этом проекте два года. Набрал достаточно опыта и материала, чтобы написать научную статью “Проблемы озеленения города Павлодар и пути их решения”. Работа стала реально классной — я даже сейчас на неё смотрю и думаю, что это работа не школьника. Хотя писал её я сам, без чьей-либо помощи.
Алимхан: В своей школе я продолжал писать научные статьи. В 2021 году ЭКОМ начал вести мониторинг состояния зелёных насаждений и набирал для этого волонтёров. Они проводили это в рамках своей общественной деятельности, а для меня это стало очень хорошим источником знаний.
Я волонтёрил в этом проекте два года. Набрал достаточно опыта и материала, чтобы написать научную статью “Проблемы озеленения города Павлодар и пути их решения”. Работа стала реально классной — я даже сейчас на неё смотрю и думаю, что это работа не школьника. Хотя писал её я сам, без чьей-либо помощи.
Мы с ЭКОМом ездили на заводы, по районам — в те места, где были свежие лесопосадки. Подходили чуть ли ни к каждому деревцу, обсуждали его состояние, считали их все. Помню, мне тогда друзья говорили: “Зачем ты считаешь эти деревья? Тебе что, делать нечего?”
Когда заканчивал 11-й класс, я подался на стипендию “Будущие бизнес-лидеры” в университете Нархоз. Отборочный процесс проходил в виде олимпиады. Последним заданием было написать статью. Я как раз заканчивал работу над той своей статьёй и её и подал. Потом была защита, собеседование — и я прошёл, то есть: выиграл стипендию в другом городе!
Стипендия покрывает мне две поездки в летнюю школу за рубежом: этим летом поеду в Гонконг, чтобы развивать свои лидерские качества. Прошлым летом летал в Великобританию, где была похожая программа.
Когда заканчивал 11-й класс, я подался на стипендию “Будущие бизнес-лидеры” в университете Нархоз. Отборочный процесс проходил в виде олимпиады. Последним заданием было написать статью. Я как раз заканчивал работу над той своей статьёй и её и подал. Потом была защита, собеседование — и я прошёл, то есть: выиграл стипендию в другом городе!
Стипендия покрывает мне две поездки в летнюю школу за рубежом: этим летом поеду в Гонконг, чтобы развивать свои лидерские качества. Прошлым летом летал в Великобританию, где была похожая программа.
Алия: Здорово, я тебе так завидую, потому что, когда мы взрослели, не было таких возможностей, которые есть у молодёжи сейчас. Как к твоему выбору будущей профессии отнеслись друзья и родители?
Алимхан: Родители считают это благородной профессией. Мама очень поддерживала, она сама сильно переживает за “экологию”. И папа не был против. Друзья спрашивали: “А чем ты будешь заниматься?”. Они говорили: “Куда? В Нархоз? Денег нет, возможностей нет, ничего нет — зачем ты туда идёшь с твоим-то потенциалом?!” То есть они ещё меня как-то пытались отвадить…
Алия: И в Нархозе ты уже нашёл единомышленников и создал свою общественную организацию. Насколько тебе было легче найти сподвижников в Алматы и именно среди студенчества, нежели в Павлодаре?
Алимхан: Очень легко, Алматы — это такой дышащий, пылающий город, где молодёжь сейчас всеми вопросами обеспокоена, она везде активная. И когда я вижу такой огромный потенциал, мне хочется направить его в правильное русло. Чтобы мы — вместе или по отдельности — несли позитивные изменения нашей стране или нашей нашей окружающей среде.
Алимхан: Родители считают это благородной профессией. Мама очень поддерживала, она сама сильно переживает за “экологию”. И папа не был против. Друзья спрашивали: “А чем ты будешь заниматься?”. Они говорили: “Куда? В Нархоз? Денег нет, возможностей нет, ничего нет — зачем ты туда идёшь с твоим-то потенциалом?!” То есть они ещё меня как-то пытались отвадить…
Алия: И в Нархозе ты уже нашёл единомышленников и создал свою общественную организацию. Насколько тебе было легче найти сподвижников в Алматы и именно среди студенчества, нежели в Павлодаре?
Алимхан: Очень легко, Алматы — это такой дышащий, пылающий город, где молодёжь сейчас всеми вопросами обеспокоена, она везде активная. И когда я вижу такой огромный потенциал, мне хочется направить его в правильное русло. Чтобы мы — вместе или по отдельности — несли позитивные изменения нашей стране или нашей нашей окружающей среде.
Алия: Ты был уже на нескольких климатических встречах регионального уровня. Как тебе кажется, насколько можно изменить ту ситуацию, в которой оказалось человечество? Есть ли у тебя оптимизм по поводу нашей способности предотвратить климатическую катастрофу?
Алимхан: Я оптимист по жизни, но иногда кажется, что всё, провал…. Даже сегодня на конференции, пообщавшись с некоторыми людьми, думаю, что всё, ничего не получится, всё бестолку.
Алимхан: Я оптимист по жизни, но иногда кажется, что всё, провал…. Даже сегодня на конференции, пообщавшись с некоторыми людьми, думаю, что всё, ничего не получится, всё бестолку.
Но я всё равно не унываю: если я поменял мнение хотя бы одного человека, для меня это уже радость. Я думаю, что понемногу, общими усилиями, особенно молодёжными, мы всё-таки сможем справиться с изменением климата.
Алия: На таких встречах, как эта, обычно говорят на научном, непонятном языке. Для многих это скучно. Из всех форматов работы, которые ты перепробовал, что заходит молодёжи лучше всего?
Алимхан: Это сбор голосов молодёжи и их предоставление на крупных климатических конференциях. В общем-то, дальше этого мы пока что не идём. В остальном, это обычные экоакции — посадка деревьев или уборка территорий от мусора. Рабочей группы молодёжи, которая бы занималась реальной адвокацией, я пока нигде не вижу.
Алия: На таких встречах, как эта, обычно говорят на научном, непонятном языке. Для многих это скучно. Из всех форматов работы, которые ты перепробовал, что заходит молодёжи лучше всего?
Алимхан: Это сбор голосов молодёжи и их предоставление на крупных климатических конференциях. В общем-то, дальше этого мы пока что не идём. В остальном, это обычные экоакции — посадка деревьев или уборка территорий от мусора. Рабочей группы молодёжи, которая бы занималась реальной адвокацией, я пока нигде не вижу.
Не хватает таких площадок, а самой молодёжи — профессиональных навыков. Мы с ребятами из нашей организации стараемся звать для гостевых лекций более опытных коллег. Например, сегодня на конференции у меня получилось договориться с несколькими спикерами — чтобы они к нам пришли и поделились своими знаниями в рамках климатической повестки, пусть даже онлайн. На такие встречи мы будем приглашать заинтересованную молодёжь — чтобы у всех был доступ к новой информации.
Алия: Какие планы на будущее ближайшее?
Алимхан: Принять участие в составлении заявления молодёжи Центральной Азии к следующему климатическому саммиту. Это будет происходит уже в сентябре этого года в Бишкеке, на региональной конференции молодёжи, которую мы сокращённо называем RCOY CA. В июле начнётся приём заявок для очного участия в конференции. Информацию об этом можно будет найти здесь.
Потом — сделать публикацию о том, что молодёжь думает об изменении климата, чтобы привлечь больше внимания молодежи к этой проблеме. Возможно, сделаем онлайн школу для молодых климатических активистов.
Алия: То, о чём ты говоришь, это всё-таки для элитарной части нашей молодёжи: которая выбралась в большой город, имеет доступ к таким ресурсам, имеет соответствующие знания, чтобы вообще понимать, о чём идёт речь. Как думаешь, как достучаться до обычной молодёжи, которая сидит по дворам, барам, клубам, в сельской местности? Как можно до них донести месседж протесли не сдерживание изменения климата, то про то, что уже пора адаптироваться к нему?
Алимхан: По сёлам мы, конечно, ещё не можем вовлекать. Зато по регионам — как студенческая организация мы сейчас работаем с нашим университетом, налаживаем контакт со студенческими организациями других университетов, у которых есть экологическое направление.
Мы хотим объединиться с ними, стать сетью и вместе думать, как двигаться дальше, как лучше продвигать эко- и климатический активизм. У нас есть чат к телеграме — присоединяйтесь.
Алия: Какие планы на будущее ближайшее?
Алимхан: Принять участие в составлении заявления молодёжи Центральной Азии к следующему климатическому саммиту. Это будет происходит уже в сентябре этого года в Бишкеке, на региональной конференции молодёжи, которую мы сокращённо называем RCOY CA. В июле начнётся приём заявок для очного участия в конференции. Информацию об этом можно будет найти здесь.
Потом — сделать публикацию о том, что молодёжь думает об изменении климата, чтобы привлечь больше внимания молодежи к этой проблеме. Возможно, сделаем онлайн школу для молодых климатических активистов.
Алия: То, о чём ты говоришь, это всё-таки для элитарной части нашей молодёжи: которая выбралась в большой город, имеет доступ к таким ресурсам, имеет соответствующие знания, чтобы вообще понимать, о чём идёт речь. Как думаешь, как достучаться до обычной молодёжи, которая сидит по дворам, барам, клубам, в сельской местности? Как можно до них донести месседж протесли не сдерживание изменения климата, то про то, что уже пора адаптироваться к нему?
Алимхан: По сёлам мы, конечно, ещё не можем вовлекать. Зато по регионам — как студенческая организация мы сейчас работаем с нашим университетом, налаживаем контакт со студенческими организациями других университетов, у которых есть экологическое направление.
Мы хотим объединиться с ними, стать сетью и вместе думать, как двигаться дальше, как лучше продвигать эко- и климатический активизм. У нас есть чат к телеграме — присоединяйтесь.
Во всех регионах есть экологические проблемы, и пусть они разные, подходы к их решению могут перекликаться. У нас самих уже есть какой-то опыт и, возможно, мы можем предложить его гражданским активистам на местах.
Алия: У тебя есть опыт общения с экоактивистами более старшего и более младшего поколений. Насколько я заметила, в Казахстане, да и вообще, в Центральной Азии очень слабая связь между ними. Как думаешь, в чём проблема и что можно с этим сделать?
Алимхан: Я сам часто задаюсь этим вопросом. По сей день гадаю, где здесь зарыта собака. Возможно, этому мешают личные амбиции как с одной, так и с другой стороны. Возможно, это настолько разные интересы этих групп.
Алия: У тебя есть опыт общения с экоактивистами более старшего и более младшего поколений. Насколько я заметила, в Казахстане, да и вообще, в Центральной Азии очень слабая связь между ними. Как думаешь, в чём проблема и что можно с этим сделать?
Алимхан: Я сам часто задаюсь этим вопросом. По сей день гадаю, где здесь зарыта собака. Возможно, этому мешают личные амбиции как с одной, так и с другой стороны. Возможно, это настолько разные интересы этих групп.
Мне кажется, что те люди, которые хотят принести в нашу страну, в наш мир реальные изменения, сохранить нашу окружающую среду благоприятной, будут объединяться, будут уважать друг друга и работать вместе. Ради благой цели можно друг друга и перетерпеть.